Два исполнителя роли Мэннерса-младшего в мюзикле «Алые паруса», премьера которого состоялась в Театре юных зрителей весной этого года, — Федор Федотов и Олег Сенченко, – номинированы на главную театральную премию Петербурга «Золотой Софит». Роли решены совершенно по-разному, и не только в силу разницы в возрасте (Федор младше Олега на семь лет), но и в силу различной актерской природы. Мэннерс у Сенченко – страстный, порывистый, брутальный, у Федотова – нервный, стремительный, уязвимый. Хотя оба пытаются завоевать любовь Ассоль силой. Оба при этом – безусловно романтики, ведь они смогли ради любви отпустить свою Мечту. А отпустив, любви не потерять.
– Фёдор, что-то особенное есть для вас в этом музыкальном спектакле?
– Для меня «Алые паруса» — это спектакль про любовь и он создан всеми нами с большой любовью. Я выхожу там как в главной роли, так и в массовке, и в любом образе получаю большое удовольствие. Мне кажется, все актеры любят эту постановку. Этот спектакль стал неким лекарством для нашего театра. Встряхнул всех, оздоровил. Артисты с радостью участвуют в мюзикле, а те, кто не занят, с радостью бегут за кулисы, чтобы послушать, как поют их коллеги.
– И все же мюзикл – необычный жанр для драматического театра. Трудно было преодолевать какие-то вещи?
– Мы не были готовы к тому, что будем ставить настоящий мюзикл. Когда получили сценарий, в нем даже толком не было текста. И читку мы не делали – режиссер Сусанна Цурюк не видела смысла в этом. На 90 процентов это был музыкальный материал, созданный Максимом Дунаевским. И вдруг наши артисты превратились в артистов мюзикла. Мы пели на протяжении нескольких месяцев. Кто не пел, запел, кто пел неважно, запел хорошо. Про себя могу точно сказать, что я по-актерски прибавил на этом спектакле.
– А вы раньше пели?
– Арий точно не исполнял. Хотя с первого курса Театральной академии я с гитарой не расставался. Но мог ли я предположить, что буду номинирован за лучшую мужскую роль в разделе «Музыкальные театры»? Я не соперничаю с Олегом Сенченко. Считаю, что номинация — уже победа. Олег – мой друг, и он колоссальный артист. Мы как-то сразу поняли, что одно и то же мы играть не сможем. Сусанна очень поддерживала, направляла деликатно каждого в свою сторону. Она помогла мне сделать то, чего я действительно хотел добиться в этой роли.
– В спектакле две Ассоль: Анна Слынько и Анастасия Казакова. Кто ваша Ассоль?
– Мы меняемся! И потому у нас получается четыре набора главных героев и четыре разных спектакля, различающихся в нюансах. Настя воздушная, романтичная. Аня – сильная, и она точно знает, что за мечта у нее. Но обе держат нерв, напряжение. И обе прекрасны. Мы уже возили «Алые паруса» в Таллин – отзывы замечательные.
– У вас есть очень серьезная работа – в спектакле «Страдания юного Вертера». Практически моноспектакль. Внимание зрителей надо удерживать почти два часа. Как вы решились на этот опыт?
– Спектакль, кажется, взрослеет вместе со мной, он один из моих любимых. Предложил его сделать турецкий режиссер Биркан Гёргюн, когда побывал у нас на фестивале «Радуга». В процессе подготовки – а это полтора месяца студийной закрытой работы – мы с Бирканом стали большими друзьями. Нам все казалось интересным, но после выхода из инкубаторского периода на зрителя спектакль стал очень меняться. Стало ясно, что те вещи, которые были нам близки и понятны, в целом работают не так, как хотелось бы. Мы сами выступили в роли драматурга. И художника у нас не было. Потому картинка часто работает не на меня и по свету, и по декорациям. Я так критично говорю, потому что вижу, что можно поправить. Я начинаю входить в этот спектакль за сутки. Накануне вечером читаю Гёте. На следующий день готовлюсь, разминаюсь, текст полностью проговариваю. Насыщаюсь чем-то, настраиваюсь. Каждый раз «Страдания юного Вертера» для меня урок, испытание, и этот опыт ни с чем не сравним.
– Можно сказать, что если бы не было работы в этом спектакле, то не получился бы столь глубоким и образ в «Алых парусах»?
– Думаю, да. Я не ставлю большой стены между этими ролями. В героях действительно много общего – в оборванном нерве, и в любви, которая как кровь из аорты рвется наружу. Думаю, если бы Ассоль после того, как она уплывает на корабле с Греем, не спела такую красивую песню, Мэннерс, как Вертер, тоже мог бы пустить себе пулю в лоб.
– Вот это параллели!
– Я о судьбе Вертера много размышлял. Он ведь очень талантливый молодой человек. Он бы мог быть артистом, писателем, художником. Но он ничего не довел до конца – потому что был несчастен. Сердце огромное. В него искру кинули, и это сердце взорвалось.
– Прочитав об этих страданиях, его юные современники стали стреляться!
– А Гёте хотел как раз показать другое: не надо идти по этому пути. Надо научиться бороться с обстоятельствами. Вертеру не хватило сил на это. И в его, именно в его жизни по-другому не может быть. Я в финале спектакля выхожу из образа, обращаюсь к зрителям: «Может, нам всем разойтись, не завершать? Ведь герой мой может и не стреляться?». Хотя это будет неправда: для Вертера нету другого пути. Он не принимает это общество, а общество не принимает его. Законам, которые ему диктуются, он не подчинится никогда. И вот я возвращаюсь на сцену и довожу дело до конца.
– Мне кажется, это важно и сегодняшнему зрителю – прочувствовать страдания героя, у которого есть представления об абсолюте, о невозможности мириться с несправедливостью. Это знание формирует человека, его жизненную позицию, желание сопротивляться.
– Знаете, однажды после спектакля ко мне подошла женщина и сказала: «Вы меня заставили поверить в жизнь, в искусство, в идеалы». Как же мне было важно это услышать! И убедиться в том, что зритель может быть не просто созерцателем, а сочувствующим участником.
– Для вас кино – тоже важная часть творчества? Знаю, вы сыграли главную роль в фильме Никиты Михалкова «Серебряные коньки».
– Да, кинопроцесс мне тоже очень понравился. «Серебряные коньки» снимался в Петербурге, и это мой дебют. Но сначала давайте разрушим миф. Эту картину снимал не Михалков. Его студия «Тритэ» была третьей или четвертой компанией, которая спонсировала это кино. Вот и вся причастность. Но это стало прекрасным прикрытием и рекламой для съемочной бригады. Перекрыли улицы? А, ну Михалкову можно. Снимал картину Михаил Локшин – для него, как и для меня, это тоже дебют.
– Как вы попали на главную роль?
– Я прошел кастинг в Москве как раз в тот момент, когда мы начали репетировать «Паруса» – год назад. Решило все, мне кажется, то, что я хорошо играю в хоккей. Герой по роли постоянно должен быть на коньках. Мне повезло с партнерами, в первую очередь, это Тимофей Трибунцев, сыгравший моего отца.
– Снимался фильм в Петербурге?
– Да. В фильме весь Петербург будет во льду. И это безумно красиво. Не забыть, как мы катались по замерзшей Неве, как я бегал по Фонтанке на скорость у Аничкова моста – камера над нами летала на геликоптере. Как мы катили на коньках от Академии художеств до Эрмитажа . На Мойке собирались сделать пластиковые настилы и залить их льдом. Но этого не получилось, и мы катались на обычном льду. Все артисты сделали прорыв в своих навыках. Многие, кто прошел по типажу, кататься совсем не умели. Да и я многого не умел. Три месяца тренировался. Пожалуй, эти тренировки – единственное, что мешало работе над «Парусами». Я вставал в 5 утра, бежал на лед, учился делать прыжки. Потом шел в театр, отсыпался в гримерке, и дальше начинались репетиции. Не жалуюсь – это было счастливое время. Хотя вернулись мои хоккейные травмы. Моему блестящему напарнику-каскадеру пришлось выполнить половину трюков за меня. Например, опасные падения, прыжки из окон.
– А что это вообще за история?
– К роману американской писательницы Мэри Мэйпс Додж «Серебряные коньки» это вообще никакого отношения не имеет. Сценарий написал Роман Кантор. Это романтическая приключенческая история конца XIX века, с погонями, драками, любовью простого мальчика Матвея, сына фонарщика, которого играю я, и девочки-аристократки Алисы, которую сыграла студентка РГИСИ Софья Присс. Чудом не ушла из вуза из-за съемок. Зато отлично научилась кататься на коньках.
– Судьба к вам благосклонна.
– Думаю, то, что посылает тебе судьба, надо принимать. Сейчас мне предложения из кино пошли. Попал в сериал про Шерлока Холмса, где играю молодого человека из высшего общества. Процесс съемки сериала совсем другой, чем в кино. В полнометражном фильме мы могли 12 часов снимать минутный эпизод. В сериале надо быть сразу точным, включенным в действие. Мне это тоже очень нравится.
– Но ведь наверняка были моменты, когда казалось, что судьба к вам несправедлива?
– Это было в армии. Я стоял в строю, лысый, замерзший, и мне позвонили на мой простой кнопочный мобильник из Москвы и пригласили на одну из главных ролей в фильм «Тренер» Данилы Козловского. А я только и мог ответить: «Я в армии». В тот момент я почувствовал, что что-то проходит мимо меня. Но ведь я сам выбрал этот путь. Можно было бы и «отмазаться» от службы и спокойно себе работать в театре. А тут! Вначале я оказался в военной части в Каменке, известной страшными случаями дедовщины. Там пробыл недолго, попал в ансамбль песни и пляски. Часть образцовая, но тоже полная глупостей. Я стал командиром отделения, без сержантского звания. За все отвечал. Иногда мне даже вернуться туда хочется. Таких друзей, каких я там нашел – я бы нигде больше не встретил. Двое сейчас учатся в Петербурге.
– Знаю, что в театр вас из армии все же отпускали. Видела вас в то время на сцене в спектакле «Временно недоступен».
– Я очень благодарен театру, что посылали в часть письма, отпрашивали меня ради выхода на сцену. Это было счастье. После спектакля меня привезли домой, я принял ванну, ел человеческую еду, говорил с родителями. Так вот насчет судьбы. Она все уравнивает. Как мой Вертер говорит: «Неужели есть кто-нибудь на этом свете несчастливее меня?» Я в своего Вертера порой много личного привношу. Вообще этот спектакль начался с того, что на второй день репетиций мой младший брат попал в тяжелейшую аварию, поломал полностью лицо. И я посвятил этот спектакль ему. Через полтора месяца он сидел на премьере в зале, и это было для меня важнее всего. Теперь брат продолжает свою блестящую карьеру. Он мастер спорта по настольному теннису. Полностью восстановился. Он образец в жизни для меня. Да, я теперь совершенно отчетливо понимаю, что надо быть вовремя благодарным, надо быть сильным и надо быть счастливым.
Беседовала Елена Добрякова
