Заслуженный артист России Сергей Жукович — о режиссере Корогодском: Он подготовил нас к «свободному полёту»

29 июля 2021 года исполняется 95 лет со дня рождения Зиновия Яковлевича Корогодского — режиссера, педагога, профессора, народного артиста РСФСР

Сегодня о нем вспоминает его ученик — заслуженный артист России Сергей Георгиевич Жукович.

— Сергей Георгиевич, cкоро вы будете отмечать полувековой юбилей своего служения в ТЮЗе. Удивительная история верности одному театру не может не вызывать уважения. Вы пришли в прославленный коллектив еще юношей. Как это было?

— Да, мне повезло. Моя театральная жизнь связана только с одним театром нашего города — это Театр юных зрителей. Я 4 года учился у Зиновия Яковлевича Корогодского в ЛГИТМиКе, потом 13 лет работал под его руководством в ТЮЗе, и продолжаю работать в этом театре до сих пор – уже почти полвека. Когда я пришел в ТЮЗ, там царила так называемая «студийность». Это когда вся труппа сговаривается между собой о принципах коллективного творческого сосуществования. Мы все горели театром, жили им, были готовы проводить в ТЮЗе и дни и ночи. Студийность приносила щедрые плоды — у артистов были горящие глаза, актерский задор, неподдельный интерес к теме спектакля. Творческая атмосфера закулисья «выплёскивалась» вместе с ним на сцену и естественным путём передавалось зрителям. Мы все были влюблены в театр и пронесли эту любовь через всю жизнь. За это я всегда буду благодарен своему мастеру – Зиновию Яковлевичу Корогодскому.

— Когда птенец подрастает, родители выталкивают его из гнезда – для его же блага. То же самое происходит, когда детеныш по той или иной причине лишается своих воспитателей – ему приходится взрослеть быстрее. Наверное, вы в полной мере ощутили это с уходом из театра любимого педагога и наставника?

— Да, это было непростое время. С уходом Зиновия Яковлевича изменилось многое и в театре и в стране. Но мы не остались беспомощными «желторотыми птенцами», а были уже уверенными в своих силах «молодыми крепкими орлами». Всё потому, что Корогодский позаботился об этом заранее. Он подготовил нас к «свободному полёту». Он нам постоянно говорил, что профессия артиста это забег на длинную дистанцию. Мастер воспитывал в нас не спринтеров, которые быстро достигают цели, но, при этом стремительно выгорают, а стайеров – бегунов на большие расстояния. Я имел счастье работать с Зиновием Яковлевичем 17 прекрасных творческих лет. И все это время он учил и меня, и каждого из своих учеников быть самостоятельными без него.

— Вы могли бы поделиться секретами актерского мастерства? Как вы работаете над ролью?

— Зрителю всегда интересно наблюдать жизнь человеческого духа в развитии, а не маску, которую артист надел в начале спектакля и не снимает до самого конца. Для этого Зиновий Яковлевич предлагал нам вспоминать события, которые случались с нами самими. Это называлось «найти кальку из собственной жизни». Если не находили похожее в своих воспоминаниях, то можно было воспользоваться наблюдениями за людьми. У меня до сих пор осталась привычка наблюдать за тем, что происходит вокруг меня и самое интересное откладывать в копилку. Помню, недалеко от театра была столовка. И вот пришли мы как-то с коллегами туда перекусить, взяли макароны. Вдруг к нам подошел мужчина, и спросил «вы будете доедать?». 48 лет прошло, а я прекрасно помню, его затертую кепку, его пиджак, его двухнедельную щетину. Главное, я помню те эмоции, которые он у меня вызвал. Ведь благодаря наблюдению за этим человеком, в моей творческой копилке появился один из образов, который я могу использовать в работе, а таких героев у меня в голове сотни.

— Говорят, художника легко обидеть. Это относится к любому творческому человеку, а в случае театрального искусства и к актерам и к режиссерам. Случалось ли непонимание между новыми, приходящими в театр режиссерами и актерской труппой?

— Театральный процесс — это процесс компромиссов, это компромисс со всех сторон — и со стороны артиста, и со стороны режиссера. Ведь, по правде говоря, артист роль не выбирает, ему ее дают. Теперь случается так, что актеры отказываются от ролей, если возникает какое-то непонимание между ними и режиссером. Мне трудно это понять, потому, что я человек очень дисциплинированный и внутренне даже возмущаюсь, как это можно, вот так повернуться и уйти. Зиновий Яковлевич говорил, что актер должен найти себя в роли. Когда ты начинаешь думать о том, а где ты в этом образе, тогда любая роль становится понятной. Вот была история, меня ввели в спектакль вместо другого актера. Времени на ввод было мало, да и режиссер не особенно стремился мне что- то объяснить, только был весьма недоволен, что я «перетягиваю» все на себя. А потом спустя какое-то время сказал – «знаете, а ведь вы правы! Так и играйте!». Это случилось потому, что я сам выстроил цепочку событий и сам создал образ героя на сцене.

— Театральные корифеи говорят, что в любом театре есть «бывшие», которые будут всегда недовольны. Есть «настоящие», которым, как они считают, «бывшие» не дают развернуться. И есть «новички» — это те, которым и дорога открыта, но их никто не замечает. Неужели в 21 веке сохраняется та же древняя иерархия?

— Это замечательно, что в театре существуют поколения. Именно через них и передаются театральные традиции. Я вам гарантирую, что те, кто сейчас «новички», потом станут «настоящими», а затем и «стариками» и будут в точности так же брюзжать. И говорить «а вот в наше время». Будут вспоминать и про меня, я надеюсь, как я сейчас вспоминаю про стариков нашего театра, которые прошли войну и блокаду и вернулись в театр. Так и должно быть. Это театральный закон, который невозможно изменить.

— Театр — живой организм, и, как и прочим структурам, ему свойственно изменяться и обновляться. Как вам кажется, что современный театр мог бы взять из прошлого, а что поможет ему не «забронзоветь», а идти в ногу со временем?

— Надо не забывать о том, что если не будет артиста, а будет зритель — не будет театра. Не будет зрителя, а будет артист — тоже театра не будет. Все годы обучения Зиновий Яковлевич повторял нам о действенном поведении артиста на сцене, заставлял фиксировать в ролевых тетрадях развитие истории роли — от исходного до главного события пьесы. Мы определяли и записывали список совершаемых поступков. Все это делалось для того, чтобы мы научились самостоятельно работать над ролью, над образом. Я до сих пор веду ролевую тетрадь. Такая кропотливая работа делает персонажа интересным зрителю.

— Сегодня много говорят о профессиональном выгорании, которое просто неизбежно в случае, если человек много лет работает в одном месте. Как вам удается избежать этого неприятного состояния?

— Я пришел в театр, когда мне был 21 год. Я был еще мальчиком. И, естественно, я играл мальчиков. А потом вдруг один актер возрастной заболел и Зиновий Яковлевич дал мне дает роль старика. Это был спектакль «Хозяин» по Горькому. Там было мало текста, но этот персонаж появлялся во всех сценах. Старенький, у него ревматизм, и ему постоянно дует, он все ходит двери закрывает. Я сыграл эту роль. Потом была вторая роль, тоже возрастная. Потом третья. И вот так, постепенно я совершил переход из мальчика в отцы! Благодаря Зиновию Яковлевичу я весь этот опыт набрал в молодости, за что ему низкий поклон.

В четверг, 29 июля, в день рождения Зиновия Яковлевича, его ученики, как обычно, соберутся на могиле мастера в Комарово и будут вспоминать о нем, о тех временах, когда режиссер и актеры были вместе и вместе творили обыкновенное чудо под названием «театр Корогодского». А оно, на самом деле, никуда не делось, ведь его ведь частичка навсегда осталась в каждом из последователей режиссера, и они щедро делятся ею со своими зрителями.




Национальный проект «Культура»
yamusic

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!
Яндекс.Метрика