Коромысличенко Ольга - ученица 9Б класса, школы № 232, Санкт-Петербург.По материалам http:start-std.ru/
Эта публикация в блоге для молодых критиков StartUp — особая. Статья написана ученицей 9 класса в рамках специальной программы, изобретенной в петербургской школе № 232 учителем Ильей Цейтлином. О ней о рассказывает сам: Ученики «академических классов» школы № 232 ежемесячно посещают спектакли театров Петербурга вместе со мной — преподавателем литературы. Впечатлениями делимся как во время антракта и по дороге из театра домой, так и на первом же после просмотра уроке. Говорим по очереди о том, что взволновало, заставило задуматься, вызвало вопросы или недоумения, как удалось создателям спектакля вызвать у нас такие впечатления… На уроке в тетради дети стараются успеть записать за «выступающими» как можно больше их мыслей, чтобы собственная интерпретация спектакля в рецензии выглядела более полной и убедительной. Лучшие рецензии публикуем для общего чтения в школе. Выбор спектаклей продиктован как близостью тем спектаклей к изучаемым в этом возрасте по программе произведениям, так и доступной для всех учеников ценой билетов (не более 600 рублей). А также — понравившимся уже раньше мне или ученикам театральным коллективом. (С уважением, учитель литературы школы № 232, Цейтлин Илья Эммануилович) «Дорогой, светлейший мой Макар Алексеевич!» «Душенька, жизненочек мой! Варвара Алескевна…» Зажигается свет прожекторов, слышатся приглушенные оклики Вареньки и Макара. На большом кубе, у которого одна стенка — стеклянная, сидит Некто. Возможно, впоследствии – единственный «небедный» человек из всех героев. А героев всего три. Подобно персонажам романа Федора Михайловича этот спектакль «беден». Но «беден» — не так, как они. Да, многоуважаемые современные зрители и читатели, в нем мало форм, но много содержания. Однако, по порядку. Свет зажжен, действие началось. И какое действие! Фразы разных героев сплетаются почти в одну, шепот перерастает в раскаты споров, стесненные движения сменяются полным раскрепощением… Эти трое творят на сцене «триолог», если можно так выразиться. Они устанавливают удивительную связь с мыслями и чувствами зрителей в зале. Персонажи говорят слова, адресованные друг другу, но диалога не ведут – обращаются как бы в зал. Это воссоздает подлинную атмосферу повести Достоевского, повествование в котором составлено из писем Вареньки и Макара. Это не разговор людей лицом к лицу, а общение на расстоянии. В спектакле главных героев разделяет на сцене хоть и прозрачная, но стена, а иногда – и целый куб, и, в результате, они как бы с разных сторон смотрят на одно и то же событие. При этом и «всепонимающие» зрители поставлены в равное с ними положение, ибо они из зала тоже видят куб только с одной стороны. Итак, действие пошло, понеслось и давно уже ускакало вперед зрителя, намекая ему, куда смотреть и что слушать, объясняя ему, зачем здесь нужно и его присутствие. Пространство куба «требует» наполненности. Маленький куб на сцене в ходе сюжета спектакля вмещает трех актеров и не меньше шести персонажей. А мы, достопочтеннейшая публика, заполняем большой куб внешнего пространства — зала. И по меркам спектакля – наше «существование» менее «реально». Если мерить реальность и значимость жизни степенью насыщенности ее происшествиями и переживаниями. Какой огромной тогда представляется книга – рядом с пусть даже очень внушительного вида петербургскими зданиями! Скажу лишь, что события переполнили казавшееся сначала маленьким пространство спектакля. Эти три актера сумели показать в нем во всей полноте и нищую жизнь в комнатушке за ширмочкой, и суматоху столичного гостиного двора. Бедность и богатство, праздник и серые будни, лоск и пыль повседневной жизни людей в городе вошли в глубины наших душ, так что долго потом после окончания представления мы вздыхали и чихали, продолжая видеть и слышать все то же. Куб на сцене был для героев и домом, и кулисами, и театром. Каждый из персонажей, будь то Варенька, Макар или Тот-Некто, — оказывался поочередно то актером, то зрителем. Зрителем – вместе с нами, всеми сидевшими в зале. А, значит, и «соучастниками» событий – из мира ХIX века. Мира, где «бедные люди» открывают свои души всей публике: смотрите, мол, каковы мы. Потому что кроме этих душ у них ведь ничего нет. Бедные люди! Бедные… И этот Некто — Его Высочество зритель, находящийся среди них, — на протяжении всего действия и презирал, и помогал этим «бедным людям». Был им прислугой, был их «притеснителем», был им режиссером, был им реквизитором, когда недоставало четвертой стены куба. Свет горит, лампы накалены вовсю, усиливая накал страстей… Зрительский глаз и зрительское ухо поглощают этот жар. Мне кажется, когда включили в зале свет после аккордов расстроенного фортепиано, заблестели, засветились лица уважаемой публики… Пока действие длится, разве можно гасить свет наших сердец, жизненочек мой?..
