Уланбек Баялиев: «Зимняя сказка» Шекспира примеряет маску комедии // Петербургский Авангард

Уланбек, вы с Шекспиром, как и с Островским поступите? В «Грозе» вы вывели нового героя — Кота — друга Катерины. А в «Зимней сказке» зрители вновь станут свидетелями необычного поворота? Я не задумываюсь о том, буду ли я чем-то удивлять. Это все рождается в момент сочинения. Да, у меня есть дополнительные персонажи, я их выдумал: Некто-старый дуралей, Шут, который играет сквозную историю бродяги по имени Автолик. Шут пробует себя на многих работах и становится вором. Это больше комедийная линия. И весь наш спектакль тоже примеряет некую маску комедии. Мы хулиганим. Вместе с актерами, с художником? Все вместе. Большой акцент у нас на костюмы: они очень выразительные, и это заслуга Юлиана Табакова. Композитор Фаустас Латенас придумал звучание пространства. А по драматургии меня особенно взволновала тема принца Мамилия. Он погибает в первой части спектакля. В этом можно усмотреть трагическую историю Гамлета, родного сына Шекспира, который умер в 11 лет. Историки биографии драматурга полагают, что именно с этого события начинается трагический период его пьес. В «Зимней сказке» присутствует смерть и в то же время оживают некоторые персонажи из других шекспировских пьес, есть попытка примирения противоборствующих сил. А разве не ревность — основная тема спектакля? Там не просто ревность. Она не такая голая и не на страсти основана, это не ревность Отелло. Ревность — как отправная точка, как причина для разрушения мира героев. И дело все же не в ревности, а в угасании чувств, жизненных токов, энергии. Это состояние увядания и слабость человеческой природы мучает короля Леонта, который подозревает в измене свою жену Гермиону. Актуальная тема. Теперь у нас энергия уходит в бесконечные виртуальные, визуальные вещи. Вы насыщаете свою «Сказку» сегодняшним пониманием? Мы насыщаем просто пониманием. Но в любом случае сегодняшним. Мы не придумываем спектакль, в котором осовремениваем героев, мы не вручаем им мобильники и ноутбуки. Просто темы эти вечные. Нам самим интересно, как может быть рассказана эта история сегодня. Для меня как для режиссера важно вскрыть темы так, как они были заложены автором, а не построить какую-то структуру, которая будет спорить с этой темой. Нет попытки посмеяться, пошутить, рассказать что-то современное. Я пытаюсь с артистами понять, зачем человеку, который прощается с этим миром, нужна эта очень грустная сказка. Вы встречаете в артистах желание покопаться в этом материале? У них есть жажда этого состояния — поиска, нащупывания своих героев. Многое было найдено совместно. Я вижу, как глубоко и интересно вскрывает Леонта Александр Иванов. Он исследует, что происходит с человеком, когда он пытается зажечь то, что уже зажечь, кажется, невозможно. Где берет он эту энергию? Николай Николаевич Иванов играет пастуха — аллегория с королем Лиром, который потерял любимую дочь. А в этой истории он находит свою дочь. У Шекспира есть потребность своим героям дать вторую жизнь. Автор по сути не может бросить своих персонажей. Они продолжают жить. Вы чувствуете в себе потребность заниматься Шекспиром и дальше? Все зависит от того, что у нас получится. Есть предложения из другого театра. Но мне очень важно, услышим ли мы друг друга с автором. Смогу ли я донести заложенное Шекспиром? Если я услышу этот отклик, если получится передать посыл драматурга в театральной форме, это будет неким доказательством того, что я получаю благословение от автора. «Гроза» неслучайно возникла в театре Вахтангова? Все произошло благодаря актрисе Евгении Крегжде. Мы давно знакомы и дружим. Я на тот момент хотел вернуться в театр, но не предпринимал никаких попыток. Ряд каких-то разочарований и отсутствие материального достатка подвигли меня к тому, что я ушел в сериалы, делал телевизионные проекты. Но внутри все равно было желание вернуться в театральный мир — куда, с чем конкретно — я не знал. Когда поступило предложение от Римаса Туминаса, то у нас с Женей совпали желания и ощущения. Гроза — она же чувствуется, она нависла, и сейчас атмосфера сгущается. Почему Катерина у вас не бросается с обрыва, а улетает? И почему возник Кот как главный персонаж? Я много думал про смерть Катерины. Для меня не существует там смерти. Есть фраза: «Одна только капля, одна капля крови на виске». Кто-то говорит: об якорь расшибла голову. Можете представить человека, падающего с утеса и разбивающего голову об якорь? Это ж жуткое зрелище. А у Катерины лишь капля крови на виске. Есть поверье: так покидают этот мир ангелы. Но ангелы не умирают, а возносятся. И я придумал смерть Катерины не как падение, а как взлет. Сначала придумал для нее Минотавра — некое существо, которое было бы с ней всегда рядом, было помощником и поверенным. Постепенно это существо превратилось в кота. Во всех культурах прошлого присутствует кот. Он проживает девять жизней. И водит нас по другим мирам. Все легенды вдруг совпали, и вечное фейсбучное котолюбие тоже наложилось. Ваш тандем с художником Юлианом Табаковым возник благодаря Шекспиру? Да, я увидел постановку «Троян и Крессида» Римаса Туминаса в Театре Вахтангова. Очень хороший спектакль, который оформлял Юлиан. Потрясающее режиссерское решение и прекрасная работа художника: нависшее огромное бревно на сцене, апокалиптическая атмосфера. Но тогда Москва не была готова. Это же был начальный период Римаса Владимировича в театре. Зритель привык смотреть что-то другое, не принял новую эстетику. И тогда Римасу пришлось пожертвовать этим спектаклем. Чтобы закрыть какие-то другие спектакли, он отдал и свою прекрасную постановку. Потом мы хотели работать с Юлианом в «Грозе», но не совпали по графику. Потом сделали с Юлианом «Двое на качелях» в Вильнюсе. «Зимняя сказка» — наша вторая работа с ним. А вы Римаса не хотите пригласить на премьеру? Один Шекспир «закрылся», второй возникu2026 Да, очень хочу. Мне важна его оценка. И это было бы действительно символично. Уланбек, у вас есть стремление осесть в каком-то театре? Сейчас мне больше нравится свобода. Но в будущем — скорее, да, чем нет. Если возникнет ощущение, что ты нашел людей одной группой крови, то можно работать долго и делать именно свой театр. В театре Et Setera вы поставили много лет назад «Барабаны в ночи». Вы были довольны результатом? Не во всем. Понимания и нужного отзвука в актерах этого театра я не получил. Думаю, дело и в моей неопытности, амбициях, гордыне, да и Брехт и Et Setera не сочетаются. Хотя работа художника Юрия Гальперина, уже покойного, была прекрасна. Мы с ним сделали «Ночь ошибок» в Уфе, в Театре драмы. В Уфе получился спектакль? Да, получился. Хотя я был еще совсем молод — недавний студент. И там была плохая история с руководством театра. Возникла ревность худрука. В течение года спектакль был разрушен. Без моего ведома он убрал придуманных персонажей. А потом спектакль закрыли, хотя он был эстетически очень красивым и крепким. Вы — человек, родившийся на другой территории; вам трудно было адаптироваться к московской жизни? Я про себя формулу вывел: человек, родившийся в Советском Союзе, в мусульманской стране, живущий в христианском мире и осознающий себя в учении буддизма. В какой-то момент нашей истории мы выживали, практически спасали себя. А потом возникла уверенность в том, что надо заниматься только тем делом, которое нравится, тогда в твоей жизни появляется смысл. Конечно, меня ломало в российской столице. Я был обязан меняться, иначе бы пропал. Я хотел поступать на кинорежиссуру, но поступил в Щепкинское училище, и там с меня спало много первых тяжелых слоев, которые я придумал, выстраивая некую защиту вокруг себя. В том мире, в котором я жил, не очень модно было быть начитанным, и я до сих пор чувствую свою необразованность. Но мне всегда нравилось читать, мне были интересны истории, которые я нахожу в книгах. А за окном тем временем шла другая жизньu2026 Где вам комфортно, где ваш дом теперь? Я вечно чужой среди своих, свой среди чужих. Я приезжаю на родину и понимаю, что уже оторван от местной жизни и культуры. Приезжаю сюда и не могу сказать, что я русский человек. Поэтому я перестал по этому поводу рефлексировать. И тем не менее вы нашли своих единомышленников, свой путь? Возможно. Главное, я избавился от ненужных амбиций. Через буддизм. Приходишь к спокойствию, к осознанности. К пониманию того, что многие цели не стоят тех сил и энергии, которые приходилось затрачивать. Ваш земляк Чингиз Айтматов повлиял на вас? Да, у меня была встреча с ним. Я учился в Щепке. Мы подготовили композицию по его произведениям, пригласили Айтматова, и он пришел. Потом была беседа с ним. Я задавал какие-то вопросы — я читал много его книг. Наверное, это заинтересовало его. Он взял мою руку, долго держал ее, что-то говорил. А я и не помню, что он мне говорил, я был поражен тем, что великий человек так просто общается со мной. Я стоял, улыбался и смотрел на него. Кстати, мы хотели в этом году поставить оперу по «Джамиле» Айтматова в Киргизии. Там большая необходимость в таком произведении о свободе, о выборе. Страна исламизируется, и это очень опасная ситуация. Только культура может спасти. Ответственны именно художники за повороты в сознании людей. Исламизация ограничивает человека в его выборе. Все религии на свете придуманы, чтобы человека ограничивать. Я имею ввиду религию как общественный договор, по каким законам жить. Когда-то это было актуально и необходимо. Даже если взять, например, десять заповедей — они ведь появились в том обществе, где все время происходят убийства, воровство, прелюбодейство, где нужно ограничивать людей страхом наказания, запретами. Если это до сих пор актуально, то значит, мы никуда не сдвинулись, и это страшно. Но существует и другая религия — индуистская: она возникла тогда, когда в обществе появился избыток всего, когда не нужно было бегать по пустыне в поисках пропитания, убивая соседние племена. Для меня пример осмысления пути — мой дед, который за свою почти столетнюю жизнь потерял шестерых детей и жену, много лет скитался, потом вернулся на землю отцов, женился вновь, снова родил шесть детей. Никогда не поздно начинать все заново. Беседовала ЕЛЕНА ДОБРЯКОВА




yamusic

Правила профилактики коронавирусной инфекции
Специальная линия «Нет коррупции!»
Охрана труда
Доступная среда
Правила покупки и возврата билетов
Продолжая использовать сайт tyuz-spb.ru, вы соглашаетесь на условия использования сайта. Более подробную информацию можно найти в Политике конфиденциальности.

Решаем вместе
Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!
Яндекс.Метрика