— В прошлом году случилась премьера спектакля «Урок». Ваш герой, как и в «Записках Поприщина», находится в определённом двоемирии. Почему он теряет связь с реальностью? В чем для вас главная ценность этой работы?
— В абсурдистской пьесе «Урок» Эжена Ионеско нас прежде всего интересовали взаимоотношения поколений, отношения мужчины и женщины, учителя и ученика. Это история о творце, который созидает, как скульптор, свою музу, создаёт своих учениц и ужасается результату. Тогда он разбивает свои творения и создаёт новые. «Страшный сон» педагога наследует традиции Чехова, Хармса. Вместе с замечательным выдумщиком и фантазёром режиссёром Б. Бирманом и молодыми талантливыми актрисами: А. Лебедь, А. Слынько, К. Мусатенко и И. Волковой мы сочинили собственный сюжет, не вымарав из пьесы ни слова. Кому передать свои знания, опыт? Да, все «убийства» в этом «страшном сне» есть история одиночества человека в этом мире, отсутствие духовных связей разрывает «времён связующую нить».У моего персонажа нет привычного «зерна роли», он прекрасен и ужасен как художник, живущий в мечтах и страдающий от несовпадения их с реальностью. Многие мои герои (и Мечтатель из «Белых ночей» Ф. Достоевского, и гоголевский Поприщин, и пушкинский Белкин) трагически ощущая этот мир, бежали из него в мечты, фантазии, словом, в иную реальность, «где оскорблённому есть чувству уголок». Мы внутренне цитируем этих героев, и тема болезненного, трагического мечтательства продолжается в нашем «Уроке» Э. Ионеско.
— ТЮЗу — 100 лет, З.Я. Корогодскому — 95 лет. Чем является ТЮЗ для нашего города?
— Век петербургского ТЮЗа — это выдающиеся творческие свершения основателя театра А.А. Брянцева, Б. Зона, Л. Макарьева — они были первопроходцами — создателями театра для детей и юношества, для тех, кто молод душой, юных зрителей от 7 до 70!Художественно-педагогическая деятельность театра не имеет аналогов в мире, здесь объединились «художники, мыслящие как педагоги, с педагогами, чувствующими как художники» (по выражению А. Брянцева), ведь спектакли, трёхпалатное Делегатское собрание (дети-родители-педагоги) — великое дело в воспитании подрастающего поколения. Театр формирует вкус, обогащает душу художественными впечатлениями, и чем больше таких впечатлений в душе ребёнка, тем лучше, ими «спасён будет человек», — говорил устами Алёши Карамазова Ф. Достоевский. Блистательная эпоха театра З.Я. Корогодского — «Золотой век» питерского ТЮЗа, на подножку уходящего поезда той эпохи я успел запрыгнуть и видел то счастье, которое и есть Театр, несущий в мир возвышенное и прекрасное. Не боюсь пафоса — то легендарное время навсегда в сердцах. Это был ленинградский «Современник», революционным образом изменивший интонацию разговора с нашим главным зрителем — подростком, честно, без нравоучений и упрощений говорившим с ним о его проблемах, о жизни вокруг… Недаром спектакли имели огромный отклик, обсуждения, встречи, проблемные дискуссии на темы и вопросы, поставленные в спектаклях, охватывали город и страну! Московские гастроли театра проходили с помощью милиции, сдерживающей поток зрителей, так много желающих было попасть на спектакли и увидеть живой умный театр, в котором и детям, и взрослым было безумно интересно. Это игровые спектакли: «Наш цирк», «Наш Чуковский», «Наш, только наш», философские: «Кошка, которая гуляла сама по себе», «Бемби», «Баллада о Бильбо Беггинсе», обращённые к душе подростка: «Весенние перевёртыши», «Радуга зимой», «Остановите Малахова» и, становясь взрослее: «Открытый урок», «Месс-Менд», «Борис Годунов». Вместе с З.Я. Корогодским творили замечательные: В. Фильштинский, С. Димант, Л. Додин и др. А какие актёры! А. Шуранова, А. Хочинский, Г. Тараторкин, Ю. Каморный, Н. Иванов, И. Шибанов, Л. Жвания, И. Соколова… Ирина Соколова — главная актриса этого театра, его смысл и символ. Счастлив играть с ней вот уже более 20 лет «Старосветских помещиков» и «Иудушку из Головлёва» Георгия Васильева, которые театр с любовью сохраняет. Театр — живой организм, в разные времена его жизни случались взлёты, бывали и периоды непростые, но он всегда оставался в поиске современного героя, темы, театрального языка, чтобы услышать и увидеть сегодняшнего зрителя. В театр приходили режиссёры, искавшие новую интонацию: А. Андреев, Г. Козлов, А. Праудин, А. Шапиро. Сейчас у ТЮЗа три сцены и огромный репертуар — каждый зритель отыщет здесь театр для себя.
— Валерий Анатольевич, вы работаете в театре 43 года. Какой путь вы прошли?
— Спасибо моему Учителю З.Я. Корогодскому, открывшему для меня профессию, возвышенную и прекрасную, я счастлив служить в петербургском ТЮЗе, здесь случились прекрасные встречи с Г. Васильевым, Г. Дитятковским, Г. Козловым, А. Праудиным, спасибо, что у меня был Белкин, Версилов, Месье, Девушкин… Конечно, я видел высокие образцы искусства и отличаю подлинное от вранья и не перестаю удивляться, как часто аплодируют пустоте и безвкусице, выдавая желаемое за действительное. Для меня одно из самых сильных театральных впечатлений последнего времени — спектакль А. Праудина «Версальский экспромт» — о том, как в море пошлости современных театральных новаций гибнут остатки живого человеческого театра. Это спектакль о современной театральной ситуации.
— Как вы работаете над ролью? Бывает ли так, что персонажа вы находите уже после премьеры?
— Прежде всего важно понять, кто этот персонаж сегодня. Работа над ролью — это умение строить непрерывную линию поведения, самое привлекательное — её непредсказуемость. Важна природа чувств роли, в ней не должно быть ни одного белого пятна, сыграть роль — значит ответить на вопросы, разгадать её, обнаружить высказывание. Конечно, нужен режиссёр-педагог, организатор и идейный вдохновитель, который создаст такую атмосферу, при которой артист творит в импровизационном самочувствии. Артистов любить надо! Но таких режиссёров были единицы, чаще встречаются иллюстраторы, «понтярщики», формалисты, которым не нужны артисты. В нынешнее мутное время под видом поисков новых форм эту сферу деятельности заполнили дилетанты. Всё-таки театр должен заниматься жизнью человеческого духа, а актёрская профессия — человековедение. Казалось бы, как просто…а поди дождись в своей жизни такого режиссёра, они же мыслят типажами, тут и речи нет о воспитании актёра и о развитии его возможностей… Работа над ролью продолжается после премьеры, она растёт в меняющемся времени, а оно прорастает в роли, ведь через текст мы говорим о сегодняшней жизни. А иногда время врывается само, и неожиданно старые реплики обретают новый смысл: Поприщина играю уже 32 года, текст Гоголя абсолютно современен!
— Некогда вы сказали, что хотели бы сыграть Барона Мюнхгаузена. Какие образы вышли на первый план сейчас?
— По-прежнему мечтаю о Павле Первом в пьесе Д. Мережковского, есть ещё идеи, но о них говорить не буду. Кстати, один из моих учеников, режиссёр написал пьесу «Приключения Мюнхгаузена в России», вот с интересом прочитал… Как много ещё не сделано,а хотелось бы. Люблю старые свои спектакли. В сотый раз, как в первый, до дна не добраться, потому что это великая литература — Достоевский, Гоголь,Чехов, Салтыков-Щедрин. Спасибо судьбе, что всякий раз, погружаясь в жизнь моих героев, открываю непостижимые миры. Разгадывать эти тайны — великое счастье.
— В прошлом году вы впервые поработали как режиссёр над читкой на гастролях в Перми. Какие главные задачи ставятся при постановке читки?
— В читке важно услышать голос автора, индивидуальность письма. Читки, эскизы — это наиболее быстрый путь познакомить зрителя с новым авторским текстом, напрямую соединить автора и зрителя темой произведения. Пермские читки — благодарность этой земле, приютившей наш театр в годы Великой Отечественной войны. ТЮЗ пробыл почти три года в городе Березники в эвакуации. Там было сыграно много спектаклей, концертов для работников тыла, ковавших нашу Победу. Мы сыграли эскизы «Русских людей» Симонова и арбузовский «Домик на окраине» сегодняшним пермякам и вместе вспомнили и посвятили эти пьесы актёрам Брянцевского театра и режиссёру Е. Лепковской, которая вела дневник жизни театра в эвакуации.
— Чем вам дорога педагогическая деятельность?
— Лицей искусств «Санкт-Петербург» на ул. Доблести, 34 — и его театральное отделение — это детский театральный институт, где уже 30 лет я преподаю актёрское мастерство. Мы принимаем ребят по конкурсу и обучаем по программе театрального ВУЗа: мастерство, сценическая речь, художественное слово, сценическое движение, вокал, история искусств, музыкальный инструмент — начинаем с творческого полукруга, тренинга сенсорной системы, потом этюды, наблюдения и далее всё, как учил З.Я. Корогодский. Он мечтал о раннем театральном образовании и говорил, что педагогика — «это как под куполом цирка — ни секунды без контроля». Раскрыть творческую индивидуальность, познать себя, ведь артист сам «и инструмент, и настройщик, и исполнитель» — наша главная задача. Шестилетнее обучение совпадает у ребят со временем окончания школы и они поступают в театральные вузы Москвы и Санкт-Петербурга, многие работают в театрах, снимаются в кино, есть даже режиссёры, театральные критики и педагоги. Это радостная работа, мы сочиняем, фантазируем, работаем с серьёзной литературой, всё направлено на формирование содержательной личности, именно она интересна на сцене. Вот некоторые названия: «Много на свете не княжеских детей» по «Униженным и оскорблённым» Ф. Достоевского, «За счастьем» по чеховским рассказам, «Что к чему» по ленинградской повести В. Фролова, «Мой милый Плюшкин» В. Ольшанского по Н. Гоголю, «Дети в день рождения» по Т. Капоте и др. В учениках З.Я. Корогодского заложена тяга к преподаванию, осмыслению школы и передаче опыта. «Школа-студия-театр» — вот непременное условие воспитания актёра, при этом в основе обучения — не умение «играть», а святое «учиться», необходимо дать школу и метод работы над ролями, то есть дать профессию. «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан», — эти строки Некрасова часто цитировал Зиновий Яковлевич, напоминая, что человеческое в нашей профессии важнее профессионального, ведь можно и «козла научить играть на барабане» — добавлял он. Стать человеком, чтобы говорить о Человеке — вот миссия нашего театрального Дела.
— Антон Чехов писал: «медицина — моя законная жена, литература — любовница». Рождается ли у вас подобный афоризм про театр, кино, режиссуру и педагогику? Как эти ипостаси ладят между собой в вашей душе?
— Театр, кино, ТВ, педагогика — это жизнь, творчество, а «муки творчества», — говорил мой учитель З.Я. Корогодский, — «должны доставлять радость!»
Фотографии Екатерины Никитиной и пресс-службы театра.
Елизавета Ронгинская, cleverculture.ru
